После размеренной жизни на Кубе, суетливый Нью-Йорк кажется настоящим муравейником. Нет, человейником. Все куда-то несутся или несут, не замечают друг друга…Что говорить, когда на город нападали инопланетяне и люди начали просто развеиваться не сразу все это увидели. Просто одному из клерков чуть повыше среднего звена не принесли ланч, а в приемной перестали отвечать на звонки, просто у кого-то пропали родители или пропали дети, просто мир устал и начал извергать из себя этих человеков. Человечество не поняло, поэтому на помощь, чтобы вернуть все обратно вызвались Мстители, конечно, куда же без них?
«И что? Скажи мне, оно того стоило? Все эти люди стоили твоей жизни? Стоили твоей силы? Твоего героизма?» — почти с любовью Елена укладывала цветы на надгробье той, которая давала столько сил блондинке для борьбы с собственной тенью. «Наташа…» — тихонько она воззвала к ней по-русски. В ответ была тишина. Девушка улыбнулась уголками губ и поднялась с корточек, обнимая себя руками. «Наконец-то ты молчишь на все мои доводы.» — было ощущение, что Белова бы отдала сейчас все, чтобы только Романова оказалась жива, она согласна даже была вступить с ней в бой, но только вот не стоять вот так вот и не смотреть на серое надгробье.
Рядом кто-то громко высморкался.
Елена закатила глаза и перевела взгляд. Вэл была тут как тут. Несколько дней назад она уже встречалась с ней, практически сразу, после прибытия в город. Графиня настаивала на совместном сотрудничестве, а Белова мягко ей отказывала. Валентина сулила приличные деньги, только вот для Елены деньги были ни к чему, того, что у нее было уже и приумножалось, хватило бы с лихвой на несколько поколений вперед.
— Правда он красавчик?
Елена хмурится, принимая конверт. «Бартон?» — она переводит надоумленный взгляд на Вэл. Графиня промывает мозг о том, что он виновник тому, что Романова мертва, но Елена знает, что Соколиный глаз друг, напарник, верный Наташе.
— Не знаю, он не в моем вкусе. К тому же он женат, насколько я знаю. – равнодушно откликается Белова, убирая фото обратно в конверт. «Черт бы побрал… Придет взяться за работу…» — тяжелый взгляд Вдовы провожает спину графини и когда та выходит из ее поля зрения, снова обращается к Наташе:
— Все знают, что ты жертва, она же думает, что тебя убили… Пытается столкнуть меня с Бартоном… Чтобы что? Что ты опять молчишь? Мне нужны ответы. Ты меня слышишь? Ответы!
Поняв, как странно она выглядит со стороны, девушка облизала губы, явно нервничая и пошла прочь от места скорби. Сколько она гуляла пешком по городу Елена не знала, но уже стемнело, и захотелось выпить. Не просто выпить, а надраться так, чтобы потом не помнить, что было.
«А утром я уеду домой, пусть Вэл сама разбирается Клинтом и что еще у нее там на уме!» — девушка зашла в бар. Внешне казалось, что это приличное место, даже вышибала на входе не захотел ее пускать. «Да уж…Давно со мной такого не было. Погодите, никогда со мной такого не было!» — узкие черные джинсы и кеды, сверху белая рубашка, которая напоминает мужскую, да, не платье для съема, но ведь прилично одета. Можно было дать денег, а можно просто пойти на хитрость.
— На вот, подержи… — сказала Елена, отдавая вышибале пакет с фотокарточкой Бартона. Не смотря на вышибалу, Белова быстро расстегнула рубашку, демонстрируя кружевной черный лиф. Даже не спрашивайте, почему белье оказалось не в тон рубашке, бунтарка она и есть бунтарка. И просто завязала на поясе полы рубашки, обнажая живот.
— Че еще покажешь? – заржал амбал.
Девушка вздохнула и полезла в задний карман джинс.
— Еще 100 баксов и ты меня туда пропускаешь. – укладывая купюру между средним и указательным пальцем и указывая в сторону входа, говорит девушка.
— Ладно, входи, но в полночь… — она не дает договорить, забирая конверт.
— Спасибо, это мое. – наконец-то Вдова оказывается внутри. Бар, как бар, видели и лучше. Елена выбирает самый неприметный столик, вечер обещается быть тяжелым, она бы не хотела, чтобы кто-то ей мешал. – Эй, привет! – кричит она бармену и машет еще одной бумажной банкнотой. – Водка есть?
— Какая?
— Что значит какая? Сорокоградусная.
— Нет, закончилась.
— А какая есть?
— Никакой нет, только в коктейль. – Елена морщится. «Войти сюда проблемы, водки нет, что это за место?» она переводит взгляд на девушек, которые отмечают чью-то помолвку, судя по фате у них на головах. Они слизывают с тела полуголого парня что-то, а потом пьют.
— Текила у вас точно есть! Две стопки и…
— Лизни, глотни, кусни?
— Точно.
— Вы плохой гринго.
— Да, но и мы не в Мексике, к тому столику, ладно?
Бармен кивнул, через короткое время, заказ был принесен к столику, который был подальше от всего шума и гама этого места. А еще через какое-то время состоялся разговор:
- Вот так всегда было, понимаешь? Ты – лучшая, а я за тобой. Ты вырвалась, а я все еще им служу. Я ушла в подполье, ты же герой этого, гребаного города, страны и мира. Ты лучшая, ты пожертвовала собой, понимаешь, а теперь что? Теперь ничего. Пойду искать Бартона, пусть мне напоет про Будапешт. Ой, не молчи так презрительно, я все знаю… - хмыкает подвыпившая Елена, стопке с текилой напротив себя. Русские традиции, никуда не денешься. Моцион «лизни, глотни, кусни» и блондинка хмурится. – Понимаешь, что опять из-за тебя моя жизнь рушится? Ты понимаешь? Ты хоть понимаешь, что я чувствую? Ты хоть понимаешь… - Белова трет рукавом нос, всхлипывает и ей кажется, что видит Наташу. Та улыбается. - …я скучаю по тебе. Ску-чаю! – она еще раз всхлипывает и Наташа пьет текилу. «Что?!» - Лена несколько раз хлопает ресницами и пытается прийти в себя. Наташа развеивается и на ее песте она видит белобрысого паренька.
- Ты кто такой? – хмурится Лена. – Ты что только что сделал?
- А что? Ты сама сказала, что скучаешь.
- Да, но это…
- И пьешь одна. Текилу. Хочешь лизнуть с меня?
- Что? Фу, нет, конечно… - хмыкает блондинка, кусая нижнюю губу. «Пора сматываться отсюда, что-то меня это все напрягает, даже не порыдать по-человечески.» - парню, похоже, не доходит. Он улыбается и встает, потянув ее за собой за предплечье.
- Пойдем, покажу кое-что.
- Даже интересно что. – но она выдыхает, Вдова рассчитывает на то, что он выведет ее наружу, там она его по тихой выключит, и отправится восвояси. Парень оказывается из храбрых. Выйдя через черный вход, и нет, он так называется не потому что там стоит черный вышибала, а просто запасной вход, он тут же прижимает девушку к холодной кладке здания, кажется, она даже успевает удариться головой. «Это ж надо так надраться. И где там этот ускоренный метаболизм?» - он даже развязывает ее рубашку и пытается с ее стянуть с девичьего тела.
- Эй! – она легонько пихает его в грудь.
- Давай развлечемся. – кажется, его липкие губы припадают к ее шее.
- Эй! – повторяет она и отпихивает его сильнее. – Ты не в моем вкусе.
Но парень, под чем бы он не был ее не слышит и не понимает, но Елена третий раз точно повторять не будет, на еще одну попытку снять с нее рубашку, которая нещадно рвется, потому что Вдова резко хватает незнакомца за загривок и прикладывает лицом к этой самой кладки. А еще она слышит шаги. Кто-то идет. Блондинка его отпускает и шепчет:
- Ну-ка тихо!
- А я не думал, что ты любишь… - и смачный удар по жопе, но режим Халка не успел разогнаться, в свете фонаря появился еще парень… «Зашибись вечерок!» - думает Белова, складывая руки на груди, как бы прикрывая кружевной лиф.

Не смотря на начало лета, вечер был теплый, даже душный. Воздух, буквально пропитанный водородом, и одежда, которая осталась на девушке, липла к телу.
«Заломить руки за спину и со всего маха нарисовать на стене его головой смайл.» - и Елена готовая это сделать, приостановилась, когда к ним присоединился третий. «Или четвертый?» - девушка прищурилась, рассматривая в свете фонаря лицо парня. Он был в этом баре, она видела его за барной стойкой, когда окидывала помещение взглядом. Даже у него хватило инстинкта самосохранения, чтобы не подходить к ней, чего нельзя было сказать о парней, который разорвал ее рубашку.
Елена, как ребенок, от души засмеялась.
- Ой, простите, у нас же здесь серьезная сцена, да? – с перерывом от смеха, задает блондинка риторический вопрос.
- Че ржешь? – с негодованием отзывается тип.
- Я… - она закрывает рот ладошкой. – А ведь и вправду ты бы был снизу. Нижний. Как там сейчас по-модному? Саб?
- Чтооо? – взревел парень.
- Да, и пуговка моя, нравится? – не обращая внимание на позеленевшего от злости «нижнего». Она делает несколько шагов навстречу одного из близнецов, упирая руки в бока. – А это твой брат-близнец? Как удобно. А как это оценивают ваши девушки? Эй, парень, привет! – она машет одной рукой, парню у двери.
- Ты, - парень, слегка шатаясь, указал на одного из близнецов, который был рядом с Еленой. -…портишь мне вечер. А ты, - он перевел взгляд на блондинку, -…вернись обратно, я не закончил. – «Не закончил? Что он себе придумал?» - Елена оборачивается и хмурится.
- Так кончай. – Вдова резко разворачивается, делает шаг и толкает в грудь несчастного. Парень дезориентируется, машет руками, словно пытается взлететь. Ударяется головой об стену. Падает. Лужа крови, как божественный ореол, растекается вокруг головы. – Черт… Ну, вот мальчишки, так быть слабой и беззащитной.
Она смотрит на труп, жует нижнюю губу.
- Идемте, надо сматываться. – говорит Елена и идет к двери.
Они заходят в бар, из заднего кармана брюк Елена достает еще пару смятых купюр и на выходе отдает их бармену, слегка подтягиваясь на столешнице. Потом, она подходит к своему столику, забирает фото Бартона, складывая его пополам и засовывая туда, где минуту назад были купюры для бармена. Краем глаз она видит, как за ними наблюдают несколько парней со стола, откуда прибыл парень, который сейчас лежит в крови на заднем дворе.
Сначала толика непонимания, потом скудным умом построенные догадки, потом злость, и вот оно – агрессия. Один их мужиков хватает стул из-под себя и направляется к Беловой. Девушка разворачивается, чтобы оценить орудие, которым друг, того размазанного по стене «нижнего», пытается ее припугнуть.
- Где он?
- Кто? – искренне не понимает блондинка, пару раз даже хлопнула глазами, в качестве подтверждения. Девушка без страха двигается на мужчину, кажется, что сейчас он стал ее добычей. Он замахивается на нее стулом, Вдова же хватается за ножки стула, которые тем самым образуют ей опору и буквально перелетает через голову своего врага. Может быть она даже успела бы сделать красивый шпагат, вспомним балетное прошлое, но нет, представлений на сегодня итак достаточно. Елена приземляется в излюбленную позу Наташи и откидывает волосы назад. «Это лучшие поминки в моей жизни!» - Святой Грааль?
Мужик почти рычит, Елена ухмыляется. По пульсу или сужению зрачков, или тому, как он завел руку за спину, она поняла, что у него пистолет. То первого выстрела кольта, Вдова успела сгруппироваться, буквально прыжком сверху повалить одного из близнецов на пол с криком:
- Ложись!
И пока они оба ложились, он на пол, а она на него, сбивая при этом стол, который впоследствии станет хорошей, но временной, преградой от пуль, звон выстрелов и битой посуды, смешанный с криками посетителей, просто взрывал перепонки ушей.
- Ну-с… с мягким приземлением. - упираясь на руки вставая в планку над парнем, сказала Белова, - Меня. – она хмурится и пытается осмотреться. - А где твой брат?